Константин Черемных, Елизавета Пашкова: Битва мышей и лягушек продолжается. «Антисистема разрушает цивилизации Экологизм как идеология современной западной элиты константин черемных

Константин Черемных

КВАЗИРЕЛИГИЯ ДЕГРАДАЦИИ

По материалам докладов в Институте динамического консерватизма

ВВЕДЕНИЕ

ВТОРАЯ ОПОРА ГЛОБАЛИЗАЦИИ

Почему востребованы экологические предрассудки

К концу первого десятилетия XXI века человечество сталкивается с поразительными парадоксами. С одной стороны, прогресс науки открывает новые горизонты как на макро-, так и на микроуровне. Современные аэрокосмические технологии позволяют не только преодолевать земное тяготение, но и осваивать новые миры. В свою очередь, электронная микроскопия позволила биологии выйти на уровень вмешательства в геном живого существа. Человеческий разум вплотную приблизился к разрешению основных проблем, ограничивающих развитие цивилизации. Соединение достижений наук, исследующих мега- и микропроцессы, принципиально позволяют приступить к решению таких ранее немыслимых задач, как предупреждение генетических аномалий, перемещение генетического материала в пространстве с последующим ресинтезом, колонизация других планет и выход за пределы Солнечной системы.

С другой стороны, на планете Земля не разрешена элементарная проблема бедности. Более того, эта проблема только усугубилась с воцарением мирового порядка, именуемого глобализацией. Несостоятельность современной конструкции финансовой системы, выявленная беспрецедентным кризисом, казалось бы, стимулирует к освобождению от оков, ограничивающих развитие человеческой расы. Однако на пути к этому освобождению громоздятся идеологические конструкции, созданные в середине XX века, одновременно с отрывом финансовой системы от физического ценностного эквивалента...

В то же время внимание цивилизации болезненно привлечено к теме достаточности энергоресурсов. Надуманный характер этой фиксации был очевиден уже ученым 1950-х годов. Более того, исследователи из стран новой экономики - Китая, Индии, Ирана, Бразилии - остаются настроенными на преодоление зависимости своих стран от топливных (невозобновляемых) энергоресурсов посредством освоения самых эффективных источников - энергии воды и энергии атомного ядра, однако бывшие индустриальные, а ныне преимущественно сервисные экономики «первого мира» препятствуют этим инициативам под сугубо иррациональными предлогами. Вместо этого навязывается применение возобновляемых источников в заведомо затратной, неэффективной форме, не вносящей динамики в общий технологический прогресс, а скорее воспроизводящих архаические методы, разве что с применением отдельных новых материалов (включая редкоземельные металлы, зависимость от импорта которых создает большую уязвимость для страны, чем зависимость от нефти и газа).

Оправданием для такого искажения научно-технического развития является стремление избежать нарушения «природного баланса», более того - вмешательства в дела первобытной природы. В результате не развиваются и те технологии, которые прямо предназначены для обеспечения надежного барьера между человеческой и природной активностью. Так, европейские авиакомпании оказываются беспомощными перед резким похолоданием или вулканическим извержением, несмотря на наличие холодостойких материалов и защитных фильтров.

Это искажение развития, создающее новые риски для населения всего земного шара, является прямым следствием искажения картины мира (на уровне познания) и нагнетания сковывающего страха перед будущим (на уровне эмоционального восприятия). Миллионам людей внушается беспомощность перед природными процессами и в то же время - чувство коллективной вины за влияние на эти процессы. Символом этого рукотворного замкнутого круга является повсеместно распространяемая, внушенная через СМИ, школьные и институтские учебники, тонны популярной литературы гипотеза о «глобальном потеплении», якобы угрожающая одним регионам смертельной засухой, а другим - таким же фатальным затоплением.

Серия статей, созданных по материалам докладов на семинарах в Институте динамического консерватизма, посвященных истории экологизма и его адептов, тайным пружинам его использования с целью манипулирования сознанием масс и элит.

Почему востребованы экологические предрассудки

К концу первого десятилетия XXI века человечество сталкивается с поразительными парадоксами. С одной стороны, прогресс науки открывает новые горизонты как на макро-, так и на микроуровне. Современные аэрокосмические технологии позволяют не только преодолевать земное тяготение, но и осваивать новые миры. В свою очередь, электронная микроскопия позволила биологии выйти на уровень вмешательства в геном живого существа. Человеческий разум вплотную приблизился к разрешению основных проблем, ограничивающих развитие цивилизации. Соединение достижений наук, исследующих мега- и микропроцессы, принципиально позволяют приступить к решению таких ранее немыслимых задач, как предупреждение генетических аномалий, перемещение генетического материала в пространстве с последующим ресинтезом, колонизация других планет и выход за пределы Солнечной системы.

С другой стороны, на планете Земля не разрешена элементарная проблема бедности. Более того, эта проблема только усугубилась с воцарением мирового порядка, именуемого глобализацией. Несостоятельность современной конструкции финансовой системы, выявленная беспрецедентным кризисом, казалось бы, стимулирует к освобождению от оков, ограничивающих развитие человеческой расы. Однако на пути к этому освобождению громоздятся идеологические конструкции, созданные в середине XX века, одновременно с отрывом финансовой системы от физического ценностного эквивалента.

Западная либеральная идеология, наиболее концентрированно выраженная в книге Ф. Фукуямы «Конец истории», вынуждена пересматривать свои позиции: фактически она опровергнута самой практикой глобализации, и способы выхода из кризиса, к которым прибегают правительства и международные кредитные институты, по существу отвергают догмат о «магической руке рынка», якобы гарантирующей равенство возможностей гражданам и государствам.

О том, что либеральная теория терпит кризис, аналогичный кризису коммунизма, говорилось неоднократно. Но глобализация имеет другой мощный идеологический резерв. Национальные правительства, которым необходимо принимать стратегические решения о выборе пути дальнейшего развития, смогут подчинить себе аппетиты корпораций, внести изменения в таможенные и валютные правила, но для прорыва в эпоху нового прогресса нужно верить в прогресс. Но большинство правительств мира уже более сорока лет регулярно расписываются в том, что промышленный рост нежелателен, пагубен, опасен для человека. И более того, принимает обязательства с целевыми показателями по ограничению роста. Сегодня это называется Киотский протокол, завтра будет называться иначе, но рефрен один и тот же: человечество не может двигаться крупными шагами, оно должно мелко семенить взад-вперед, чтобы не нарушить некий «баланс» с силами природы, чтобы ненароком не переступить «пределы роста» - иначе произойдет ужасное.

Искусственный барьер распространяется не только на действия, но и на познание. Космические исследования и изучение резервных возможностей человека отодвинуты на третий план. Задачи молекулярной генетики сведены к прикладной агрономии, в лучшем случае - к синтезу средств лечения отдельно взятых патологий (СПИД), нанотехнологии - к созданию материалов для техники, облегчающей общение, но не развивающей познание, ядерной физики - к экспериментам по столкновению частиц, но не к извлечению энергии из синтеза.

В то же время внимание цивилизации болезненно привлечено к теме достаточности энергоресурсов. Надуманный характер этой фиксации был очевиден уже ученым 1950-х годов. Более того, исследователи из стран новой экономики - Китая, Индии, Ирана, Бразилии - остаются настроенными на преодоление зависимости своих стран от топливных (невозобновляемых) энергоресурсов посредством освоения самых эффективных источников - энергии воды и энергии атомного ядра, однако бывшие индустриальные, а ныне преимущественно сервисные экономики «первого мира» препятствуют этим инициативам под сугубо иррациональными предлогами. Вместо этого навязывается применение возобновляемых источников в заведомо затратной, неэффективной форме, не вносящей динамики в общий технологический прогресс, а скорее воспроизводящих архаические методы, разве что с применением отдельных новых материалов (включая редкоземельные металлы, зависимость от импорта которых создает большую уязвимость для страны, чем зависимость от нефти и газа).

Оправданием для такого искажения научно-технического развития является стремление избежать нарушения «природного баланса», более того - вмешательства в дела первобытной природы. В результате не развиваются и те технологии, которые прямо предназначены для обеспечения надежного барьера между человеческой и природной активностью. Так, европейские авиакомпании оказываются беспомощными перед резким похолоданием или вулканическим извержением, несмотря на наличие холодостойких материалов и защитных фильтров.

Это искажение развития, создающее новые риски для населения всего земного шара, является прямым следствием искажения картины мира (на уровне познания) и нагнетания сковывающего страха перед будущим (на уровне эмоционального восприятия). Миллионам людей внушается беспомощность перед природными процессами и в то же время - чувство коллективной вины за влияние на эти процессы. Символом этого рукотворного замкнутого круга является повсеместно распространяемая, внушенная через СМИ, школьные и институтские учебники, тонны популярной литературы гипотеза о «глобальном потеплении», якобы угрожающая одним регионам смертельной засухой, а другим - таким же фатальным затоплением.

I. Предрасположенности массовой психологии.

1) Догмат о глобальном потеплении и родственная ему аксиоматика распространяется в западном обществе с деградированными религиозными смыслами (по Г.К. Честертону, суеверия шире всего распространяются там, где слаба религиозная вера) и с гипертрофированным эгоцентризмом. Опасения за свое здоровье, по социологическим данным, с большим перевесом доминируют в иерархии ценностей населения западноевропейских стран. Идеологические «зерна», падающие на эту почву, становятся катализаторами массовой «ипохондрии здоровья» (термин в психиатрии, применяемый к вялотекущим шизофреникам, которые пытаются компенсировать осознаваемый дефект энергетического потенциала, созданный болезнью, интенсивными физическими упражнениями). При этом в ситуации реальной, а не вымышленной экологической опасности к обсессиям (циклам ритуальных, обрядоподобных действий, вроде собирания мусора до последней крошки) присоединяются массовые страхи, доходящие до паники с массовым чувством беспомощности.

2) Представления о коллективной вине человека перед природой легко усваиваются как верующими разных конфессий, так и атеистами, воспитанными в левой (антикапиталистической, антиолигархической) системе координат. Культ «спасения природы», особенно в формах, специально адресованных «братьям меньшим», эксплуатирует не только потребительские, но и сложные, более высокие, присущие только человеку ценности - самоограничение, самопожертвование (во имя горилл, дельфинов, китов, выбрасывающихся на берег и т.п.), и в силу этого охватывают не склонное к ипохондрии активное молодое поколение, отвлекая его от других предметов служения. Обработанный таким образом молодой человек исходит жалостью к насекомому, но равнодушен к себе подобному существу: ведь человек «по определению» виноват, и значит, недостоин такой заботы, как обезьяна, дельфин или крыса - хотя все эти существа тоже выбрасывают в атмосферу «опасную» углекислоту.

II. Предрасположенности политически активного слоя.

3) В широкой массе европейского населения власть человека над природой и, следовательно, ее «осквернение» на протяжении десятилетий ассоциировались с «брутальной» практикой коммунизма или нацизма, а передовые технологии двойного назначения, особенно ядерные - с временем «холодной войны». Отсюда возникает специфический феномен западноевропейского предубеждения к индустриальному гигантизму крупных держав вообще и к ядерным технологиям в особенности - предубеждения, произрастающего в том числе из «комплекса неполноценности» малой страны перед крупной державой; малого пространства, где «некуда скрыться» и негде добыть ресурсы, перед «несправедливо» большой свободой внутреннего маневра. Этот симптом комплекса неполноценности больше характерен для преобладающего старшего поколения политически неравнодушных европейских обывателей. Любой проект развития, задуманный крупной державой, интерпретируется как агрессивное намерение; попытки нового члена европейской семьи (Польши, Болгарии, Литвы) сохранить способ производства энергии, освоенный в период СССР или ненавистного «Комэкона» (СЭВ), интерпретируется как «рудимент коммунизма». При этом реальных альтернатив этим новым членам не предлагается.

4) Представители среднего уровня политического истэблишмента западных стран, в целом осознающие манипулятивный характер вышеназванного концепта, рассматривают «зеленую идеологию» как меньшее из зол по сравнению с иными идеологиями, легко охватывающими значительные массы населения. Это обстоятельство служит оправданием в случаях, когда «зеленые» догматы очевидно, объективно препятствуют развитию прибыльной производительной экономики. Пусть производство будет урезано или вытеснено в аутсорсинг, зато население с промытыми «зеленой теорией» мозгами будет более предсказуемо; пусть молодые люди увлекаются бабочками, а не реальными свинцовыми мерзостями жизни: так спокойнее.

5) Отдельные элементы «зеленого учения» не противоречат трансформированному (деградированному) социал-демократическому концепту, что облегчает политическое блокирование и завоевание электоральных групп в политическом процессе, в том числе и на общеевропейском уровне. В сложном взаимодействии «старых» и «новых» европейских стран «зеленый» язык оказывается наиболее универсальным языком как политического «узнавания», так и влияния, а природоохранные аргументы - достаточно эффективным средством профилактики «красных» и «коричневых» перехлестов у бедных соседей.

Кроме того, распространение теории «глобального потепления» в странах «второго» и «третьего» миров создают инструментарий взаимодействия между «старыми малыми» и «новыми малыми» странами против «больших старых» и «больших новых» держав - в частности, в формате «ЕС-Латинская Америка», а также удобное политическое прикрытие для теневой экономики, законы которой консервируют стереотип метрополий и колоний. Возрастающая роль теневых рынков в обеспечении стабильности европейской валюты создает дополнительные стимулы для закрепления этого стереотипа.

III. Предрасположенности глобальной элиты.

1. Разделять и властвовать удобнее в том случае, если система ценностей и мотивации населения отвлечены от реальных, кричащих проблем цивилизации. Предупредить появление в мире самодостаточных государственных систем, бросающих вызов держателям рычагов глобального управления, удобнее всего не посредством разума («рациональной психотерапии»), а при помощи массовых суеверий и предубеждений.

2. Сецессионистскими (сепаратистскими) движениями, подрывающими могущество потенциальных соперников, удобнее управлять на основе стандартного идеологического инструментария, чем придумывать каждый раз новые протестные мотивации. Суррогат идентичности, поднимаемый на щит такими движениями, потенциально безопаснее, чем концепт, построенный на чистом этническом национализме или тем более на традиционной конфессии, ущемляемой в чувствительном регионе режимом потенциального соперника (страны-мишени). Построенные таким способом заведомо экономически несостоятельные неогосударства, или желательно непризнанные государства, легче и «эксплуатировать» в дальнейшем, в том числе за счет экономии на содержании племенных вождей.

3. Производство и распространение высоколиквидного продукта, замутняющего сознание и иммобилизирующего статистически значимые массы активного населения, в том числе и собственных «индустриальных» стран, удобнее осуществляется в условиях, где массовое сознание отвлечено от физического производства. Глобальная цивилизация, элементы которой безразличны друг к другу, легче стратифицируется на праздные потребительские классы и слои нищих производителей. В свою очередь, претензии стран с «дурманной» специализацией (Латинская Америка, Центральная Азия) удобно сталкивать с интересами постиндустриальных «стран-субстратов», особенно если в их общественных кругах созревают мотивы реиндустриализации и/или защиты внутреннего рынка.

4. В период неизбежного слома системы общественных отношений спекулятивного капитализма и перехода к более совершенной форме неэкономического господства, где аппарат формальной демократии станет чистой декорацией, повестку дня мировой цивилизации удобно и целесообразно заполнить мнимыми приоритетами якобы универсального значения.

5. Истэблишмент стран с переходной экономикой, ущемленных отставанием в постиндустриальной потребительской экономике, легче поддается манипуляции, если его упования на модернизацию «оплодотворить» идеей энергосбережения во имя природного баланса: можно гарантировать как создание дополнительного рынка постиндустриального продукта, так и растрату бюджетных средств этих стран на заведомо малоэффективные технологии, а заодно и культивировать чувство неполноценности у их национальных элит, и соответственно, психологическую зависимость от «продвинутого сообщества», находящегося «в технологическом авангарде», а отсюда - политическую зависимость от «стран-передовиков» - США, Израиля, Японии, Великобритании, Дании, с соответствующим влиянием на внешнюю политику. В результате страна-мишень оказывается внутренне расколотой на население, которому доступны и недоступны «продвинутые» блага, а на мировой сцене - противопоставлена как «новым экономикам», так и, тем более, «третьему миру».

ОРГАНИЗАЦИЯ ОБЪЕДИНЕННЫХ КОЛДУНОВ

В 1992 году, когда Горбачев произнес собственную Фултонскую речь о «победе над железным занавесом», лавры за распад СССР себе присвоил не только Римский клуб, но и более экзотическая организация - Церковь Объединения Сан Мен Муна. До сих пор муниты считают собственной заслугой решение Горбачева о выводе советских войск из Афганистана.

Сан Мен Мун тоже поднимался по Лестнице; ему тоже было что-то обещано. Свою карьеру он начал с обучения в корейском монастыре, который именовался «Монастырь Израиля». Потом он дважды отсидел в тюрьме за изнасилование и таким образом заработал себе имидж «мученика» коммунистического режима, с которым и прибыл в Штаты. Он отменно служил консерваторам, поскольку его витиеватая философия, провозглашавшая объединение мировых религий, в то же время содержала близкие американским правым ценности семьи и неприятие гомосексуализма. Эта философия годилась для консолидации националистов против Советов - как временное средство, легкий наркотик на пути к тяжелому.

Сан Мен Мун стал не нужен, когда на мировом горизонте появился Горбачев. Его визит в Москву был знаком капитуляции перед вышестоящим по Лестнице. Содержание их личной беседы когда-нибудь станет известна историкам, и ее будут трактовать по-своему религиоведы и психиатры. Но так или иначе, к тому моменту решение уже было принято в высших идеологических кругах - Бильдерберге и Всемирном фонде дикой природы. Садретдин Ага Хан (вице-президент WWF на тот период), принц Филипп Эдинбургский и Лоренс Рокфеллер уже сказали свое слово.

Еще одним промежуточным средством, только скорее для религиозной общественности левого спектра, был Всемирный совет церквей из 130 религий и культов - которые, как с противоестественной гордостью сообщает нынешний президент ВСЦ Олаф Твейт, в принципе не имеют и не могут иметь общего ответа на вопросы о ценностях семьи, продолжения рода, роли мужчины и женщины, отношений между верой и наукой. Не могут - но собираются, то есть разделяют «общечеловечские ценности» - а значит, готовы к следующему этапу сбивания человечества в стадо.

Фултонская речь Горбачева, провозгласившая - дословно - «создание нового мирового правительства под эгидой ООН», - знаменовала переход к новой повестке дня. Об этом свидетельствовали последующие беспрецедентные события в Рио-де-Жанейро, Гааге и Лондоне.

Конференция ООН по народонаселению и развитию, получившая название Саммита Земли-92, в основном документе, так и названном - «Повестка дня XXI», впервые официально поставила задачу сокращения численности земной цивилизации. Американскую делегацию в Рио возглавляет Альберт Гор, только что издавший книгу «Земля в равновесии». Вдохновители и проповедники концепта глобальной деградации могли испытывать особый восторг в связи с тем, что к их «сокровенному знанию» припали ведущие ученые и политики бывшего Советского Союза - в частности, руководитель Сибирского центра РАН Валентин Коптюг, умудрившийся внедрить «теорию устойчивого развития» в программу Компартии Российской Федерации.

Инициатива Хартии Земли, оглашенная в 1994 году Михаилом Горбачевым и Моррисом Стронгом при поддержке королевской семьи Нидерландов, впервые на высшем международном уровне уравняла в правах человека и насекомое. В первом из «четырех столпов» Хартии Земли уважение к «всему живому сообществу» увязана воедино с «созданием справедливых, открытых для сотрудничества, устойчивых и миролюбивых демократических сообществ». В последнем перечне императивов, посвященных демократии, к обычным требованиям «прозрачности» и «толерантности» обществ добавлено не только требование «вводить в системы формального и неформального (??) образования знания, ценности и навыки, необходимые для устойчивого развития», но и наставление «относиться ко всем живым существам с уважением и вниманием». Не уважающий клопа отныне уже не демократ.

Наконец, Всемирный саммит в поддержку религии и консервации в Лондоне 2-5 мая 1995 года, намеренно приуроченный к 50-летию окончания Второй мировой войны, впервые «воздвиг духовный мост» между основными мировыми религиями и экологизмом. Во всяком случае, такова была миссия мероприятия, которое спонсировал Pilkington Trust , он же «Pilkington Anglo-Japanese Cultural Foundation», учрежденный в начале 1980-х стекольным гигантом Pilkington и вышеупомянутой японской сектой MOA (Mokichi Okada Association). Глава Pilkington PLC сэр Алистер Пилкингтон был основателем группы «Business in the Community» принца Чарльза и способствовал распространению ее деятельности в Японии. Ранее Алистер возглавлял одновременно Банк Англии и British Petroleum и щедро спонсировал WWF и Клуб 1001.

Объединение Pilkington , MOA и Фонда дикой природы было названо ARC (о созвучии слов «арка» и «ковчег» - вопрос к масонам), целью провозглашено «во имя общественного блага способствовать защите природной среды во всем мире, в соответствии с учениями и верованиями мировых религий, которые поощряют уважение к природе». Таковые были перечислены в алфавитном порядке: бахаизм, буддизм, христианство, индуизм, ислам, джайнизм, иудаизм, сикхизм и даосизм. Представители каждой из этих «равных по значению» конфессий презентовали «план действий по сохранению окружающей среды.»

Было принято решение о создании Международного института религий и консервации, а также фонда для поддержки соответствующей религиозной деятельности. Презентовался «впечатляющий список проектов», включающий Даосские Священные Горы в Китае, а также учрежден Центр христианско-мусульманских отношений и консервации при сирийской Православной Антиохийской церкви, на базе древнего монастыря Тель-Ада в Сирии (все христианство скопом представлял Вселенский патриарх Варфоломей, близкий друг принца).

Также сообщалось, что Всемирный банк «направил лидерам вероисповеданий (sic) предложение установить диалог» на предмет этики современной экономики. В свою очередь, Агентство по окружающей среде ООН (UNEP) «обратилась к религиям с просьбой действовать в роли мониторинговых агентств (sic) по окружающей среде для контроля над ее изменениями на местном уровне». При этом религиозных деятелей призывали к участию в UNEP и в процессах принятия решений.

В своей речи принц Филипп подчеркивал необходимость решительных действий для защиты окружающей среды от «драматического роста численности населения Земли». Этот «драматический рост» - «единственный существенный фактор, определяющий опустошение здоровья планеты в течение нашего века...Ключевой пункт в сохранении нашей природной среды - это поиски путей ее защиты от последствий демографического взрыва...» «Когда вы надуваете воздушный шар, никто не предупреждает вас о том, что он вот-вот лопнет. Мы раздуваем системы Земли как малое дитя, надувающее шарик. Если мы продолжим его надувать, важно знать, когда он собирается лопнуть».

Сборищу WWF предшествовали две акции. Накануне в епископальном соборе Сан-Франциско бывший католический монах Мэтью Фокс, перековавшийся в идеологию New Age, провел «экологически ориентированное планетарное богослужение», представлявшее собой, по оценке Dallas Morning News , «смесь христианского ритуала, оккультизма, теософии, поклонения богине Земли и Матери-природе». Перед самым конгрессом в Лондоне состоялась встреча Патриарха Варфоломея с Далай Ламой XIV в Токио.

За мероприятием в Лондоне последовало множество региональных инициатив, в том числе и в России. Ровно через неделю после «ценных указаний» принца в Санкт-Петербурге объединилась 21 «харизматическая» церковь, при объединенной структуре был создан экологический отдел, а руководителем объединения избран южнокорейский пастор Лим, в тот период консультировавший Анатолия Собчака по подготовке к задуманным тогда Олимпийским играм-2004 года в Санкт-Петербурге. Община церкви «Еммануил», представляемой пастором, исполнила «молитву» с подпрыгиванием и раскачиванием почему-то на иврите.

Однако главная мизансцена разворачивалась в «лемурианском» Сан-Франциско, где в 1992 году открылся основной офис Фонда Горбачева во главе с бывшим руководителем советской программы Esalen Institute Джимом Гаррисоном. Он разместитлся в бывшей мексиканской крепости Президио, по соседству с Храмом Сета - сектой, практикующей обучение детей половым извращениям с младенческого возраста.

Осенью 1995 года началась подготовка к самому «знаковому» мероприятию, которому предстояло выразить центральный смысл «повестки дня-XXI», и для которого лондонская конференция, со своим символическим ARC, лишь готовила почву. Накануне самого «судьбоносного» международного религиозно-экологического действа газета Washington Times , в тот период принадлежавшая Церкви объединения Сан Мен Муна, опубликовала пропагандистскую статью «Религия нашего времени - буддизм». Выделение именно буддизма из многих других вероисповеданий пояснялось его растущей популярностью: согласно газете, в США и Канаде из христианства к этому времени конвертировалось в буддизм уже около 600 000 человек. Цитировалось высказывание редактора буддистского журнала Tricycle Хелен Творков:

«Буддизм дает очень точное понимание умирания и смерти. Буддизм всегда утверждает непостоянство (бренность), в противовес культуре, упорно отрицающей смерть. Это становится частью американской культуры...»

После такого предисловия открылось само мероприятие, призванное наконец-таки исполнить завет Учителя Иллариона, он же Утон Льятто, «махатмы» Великого Братства Азии, о создании Объединенной Религии. 27 сентября 1995 года в отеле Фэйрмонт в Сан-Франциско открылся Первый Форум о Мире (The State of the World Forum) под председательством Горбачева. Название State of the World Forum перекликается с ежегодным State of the Union Address президента США. Горбачев действительно верил, что он влиятельнее американского президента. К этому предрасполагало присутствие более 400 влиятельных лиц, от генсека ООН Бутроса Гали до президента Киргизии Аскара Акаева - гостя особо почетного: его страна стала «полигоном азиатской демократии», а его родня дочь возглавила местный Фонд Ага Хана.

На Первом Форуме сопредседательствовали бывшие госсекретари США Джордж Шульц (Линдон Ларуш считал его главным покровителем Горбачева в Вашингтоне) и Джеймс Бейкер. К Горбачеву пришла целая когорта бывший глав государств - Джордж Буш, Маргарет Тэтчер, Брайан Малруни (Канада), Оскар Ариас (Коста-Рика), из действующих - президент Чехии Вацлав Гавел, премьер Турции Тансу Чиллер и вице-президент ЮАР Табо Мбеки. С ними соседствовали мировые знаменитости - Билл Гейтс, Элвин Тоффлер и Карл Саган.

«Подлинными мировыми лидерами нового поколения» Горбачев назвал Гавела и Мбеки. Калифорнийская пресса иронизировала по поводу большого количества разномастных религиозных деятелей, оккультистов и футурологов. Экологизм персонифицировали президент Worldwatch Лестер Браун, «эко-миллиардер» Морис Стронг и ведущие философы New Age - Фритьоф Капра, Джереми Рифкин, Уиллис Харман, Дипак Чопра, Hоберт Мюллер, Мэтью Фокс, теософ Руперт Шелдрейк, эксперт по шимпанзе Джейн Гудалл и писатель Сэм Кин.

Сэм Кин, также постоянный лектор Esalen Institute, заявил с трибуны мероприятия, что если бы население Земли сократилось на 90%, то оставшееся количество не смогло бы нанести природе существенный вред. Для достижения заявленной цели, по его словам, необходимо (дословно) «пропагандировать сексуальность, контрацепцию, аборты и все прочие методы, гарантирующие сокращение населения».

Этому аплодировала «поликонфессиональная» аудитория, куда более разномастная, чем в Лондоне. Перечень церквей и культов, привлеченных к первому конгрессу SWF, потряс даже опытного российского исследователя тайных обществ и культов Олега Платонова. В списке, который ему удалось раздобыть, фигурировало, в частности, несколько десятков «викканских церквей», объединяющих ведьм. Теперь не оставалось сомнений: проект «Третьего Храма», в соответствии с преданием, вовлекавший и ангелов, и демонов, планировалось осуществить на полном серьезе.

«Общества-мишени не осознают себя мишенями, считают себя самих хозяевами стихии, которая опустошает их страны», – заявил газете ВЗГЛЯД автор доклада «Анонимная война» Константин Черемных. В этом докладе рассказывается, кто и зачем устраивает сегодня «цветные революции» и как они угрожают современной цивилизации.

«Феноменом последних лет стал резкий рост массовых протестных выступлений в разных странах мира. На смену череде «оранжевых революций» пришли «революции 2.0», отличительная черта которых - ключевая роль интернета и социальных сетей. «Арабская весна», «Оккупай Уолл-Стрит», Болотная площадь или лондонские погромы - всюду мы видим на улицах молодежь и средний класс, требующих перемен. Распространенная точка зрения на эти события - рост самосознания молодых и активных, желание участвовать в выборе пути развития своих стран и «демократический протест» против тирании и коррумпированных элит», - так начинается доклад Изборскому клубу «Анонимная война. «Новый 1968 год»: мировоззренческое содержание и механизмы «революций 2.0» , подготовленный Константином Черемных и Маринэ Восканян под редакцией Андрея Кобякова.

При внимательном анализе политического, социального и культурного бэкграунда этих событий, утверждают авторы, выясняется, что они происходят не сами по себе, а с активнейшим участием внешнего субъекта, который ставит целью смену цивилизационной парадигмы человечества:

«Данный субъект обладает сложной структурой, причем его отдельные составные части имеют как совпадающие общие, так и специфические цели и задачи. И в «цветных революциях 1.0», и в «революциях социальных сетей 2.0» легко различаются заинтересованность и прямое участие государственных ведомств (прежде всего США)... Вместе с тем немалую роль в инициировании «революций 2.0» и методологическом управлении ими играют и ряд наднациональных параполитических структур, университетские центры и международные НКО, спонсируемые определенной группой олигархических фондов при прямом содействии статусных международных институтов. С другой стороны, как постоянная деятельность этих структур, так и результаты «революций 2.0» приносят выгоду ряду специфических видов транснационального бизнеса. В целом этот субъект можно охарактеризовать как «цивилизационное лобби», реализующее определенный глобальный проект».

В докладе обосновывается тезис, что идеологемы протестных движений связаны не только с актуальной политикой, но и с фундаментальными процессами смены цивилизационных ориентиров, начавшимися во второй половине XX века и касающимися вопросов моральных ценностей, культуры, религии и места человека в мире. Проповедуя эти рецепты полного освобождения от авторитетов (государственных, военных, религиозных), участники «революций 2.0» хотя и считают себя освободителями народов, на практике реализуют программу узкого глобального круга экономических и культурных поработителей.

Работа над докладом «Анонимная война» вылилась в написание книги, подготовку которой авторы уже заканчивают. Газета ВЗГЛЯД взяла интервью у Константина Черемных.

ВЗГЛЯД: Что стало поводом для появления вашего доклада?

Константин Черемных: Наш доклад был задуман задолго до того, как возникла Болотная. Поводом была «арабская весна» 2011 года, в картине которой было много знакомого по Сербии, Грузии и Украине, но в большем масштабе, с новым стереотипом массовых выступлений, чередующихся по типу пульсирующей волны с новорожденными движениями, названными по имени числа удачного митинга, с новым способом возбуждения масс и привлечения новых участников сугубо эмоциональными средствами: кто-то совершает самосожжение; рядом, вместо того чтобы помочь, деловитые люди снимают его мучения на камеру - и об этом тут же узнает мир. И с логотипами компаний Facebook, Twitter, YouTube как революционных брендов. По этому размаху можно было оценить технологические преимущества средств «2.0» и предсказать астрономические доходы их создателей.

И действительно, год спустя они стали миллиардерами, а сами страны, где разворачивались эти революционные процессы, - нищими. В этом и виден был главный итог и главный парадокс: общества-мишени не осознают себя мишенями, считают себя самих хозяевами стихии, которая опустошает их страны. Каждому из протестных движений мерещится, что стоит смести надоевшую власть - и тут же свобода сама собой принесет процветание, отдаст им то, что авторитарная власть им не дала, отобрала или недоплатила.

ВЗГЛЯД: Чем это отличалось от первой серии, от так называемых цветных революций, кроме большего охвата и быстрого развития?

К. Ч.: Серия «цветных революций», начатая при Джордже Буше, предусматривала подбор новых лидеров взамен неугодных политиков, на которых ставилось клеймо «диктаторов» (хотя никакими деспотами Кучма или Шеварднадзе, конечно, не были). Их герои окружались ореолом «лидеров нового поколения». Что касается «революций 2.0», то их участники сами провозгласили их leaderless - революциями без вождей. В то же время источник процессов «не признавался» довольно долго, пока Хиллари Клинтон не удержалась от бахвальства, заявив: «Мы ведем информационную войну». Из этих двух особенностей следовало, что они отличаются не только по способу организации, но и по предназначению и в итоге по результату.

Однако идея нашего доклада возникла не в тот момент, когда уже было ясно, откуда ноги растут и кто выигрывает. За весной 2011 года пришла осень, и тут началось самое интересное: по модели протестных движений в странах третьего мира или, условно, юга возникают массовые «бунты» в странах севера, как их принято называть, индустриальных. А если точнее, постиндустриальных, поскольку производственная индустрия из них еще с 1970-х годов выводилась на аутсорсинг в развивающиеся страны.

Мое внимание привлекло высказывание Иммануила Валлерстайна - экономиста с особым взглядом на мировые процессы, хотя при этом статусного, входящего в элиту. В ноябре 2011 года он сказал: «Мы пришли в новый 1968 год». И действительно, на митингах американского Occupy Wall Street можно было увидеть «ветеранов» той революции, иногда именуемой «революцией рока, наркотиков и секса». В том числе и сделавших солидную политическую карьеру. Затем мне попалось на глаза интервью Даниэля Кон-Бендита, ныне сопредседателя фракции «зеленых» Европарламента. В 2005 году он посещал Москву и отвечал на вопросы российских левых. Они их, вообще-то, разочаровал, а меня - заинтересовал. Например, когда его спросили о его взглядах, к всеобщему удивлению он признал, что всегда, с самого начала был «зеленым». Казалось бы, какое отношение защита природы имеет к анархии? На первый взгляд - никакого. Но почему-то современное правозащитное движение теснейшим образом на уровне руководителей ведущих НПО переплетается с движением в защиту природы.

Отвечая на вопросы московских левых в 2005 году, Кон-Бендит уточнил, что правозащитное движение, созвучное его направлению, - это движение не за гражданские права любого человека, а за права меньшинств. Он сказал: «Мы также хотели разработать некий новый стиль жизни, который не означал бы подчинения жизненной морали наших родителей. Из этих чувств возникли женское движение, движение гомосексуалистов, то есть движения, которые означали автономию субъекта по отношению к господствующей морали».

ВЗГЛЯД: Разве эти движения возникли не в начале ХХ века?

К. Ч.: Они возникли на самом пике индустриальной эпохи и, более того, были мало связаны между собой. Колыбель этих направлений была в Англии, как, впрочем, и движение в защиту природы от человека, которое у нас почему-то называют экологическим, хотя на английском языке оно именуется environmentalist movement. То есть оно имеет отношение не к экологии как науке, а к системе взглядов, которая, как любая философия, оканчивается на «-изм». Environmentalism - от окружающей среды, environment - лучше переводить, наверное, как «экологизм». Эти элементы существовали раздельно, а затем соединились. Как раз тогда, когда возник ядерный паритет СССР - США и, соответственно, кроме «жестких» форм влияния на соперника, требовались «мягкие» формы - или, как тогда было принято говорить, идеологическая борьба.

Но эта борьба, конечно, не распространялась только на СССР. Кон-Бендита спросили, кто был для него учителем и какие тексты можно считать манифестами мировоззрения, которое он представляет. Он назвал статью своего ровесника Андре Горца «Прощание с пролетариатом», а из философов предыдущего поколения процитировал Ханну Арендт, автора книги «Происхождение тоталитаризма». Ее фразу «Один и тот же человек может быть хорошим и плохим, добрым и злым, он может совершать что-то ужасное и сделать что-то для освобождения» он противопоставил представлению Жан-Жака Руссо о том, что человек по своей природе является носителем добра.

На ваш взгляд

Законодательные органы нескольких регионов страны поддержали обращение Архангельского областного Собрания депутатов в Министерство юстиции РФ о проведении проверки деятельности "Гринпис" на предмет соблюдения законодательства Российской Федерации.

О роли "Гринписа" в политике глобальных элит беседуют эксперт Института динамического консерватизма Константин Черемных и писатель Дмитрий Перетолчин.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Константин Анатольевич, партии "зелёных" оказывают очень сильное политическое влияние на мировой истеблишмент. Почему так происходит?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Когда наш читатель или слушатель воспринимает слово "Гринпис", ему говорят, что это экологическая организация. Но в любом английском тексте будет сказано, что это "environmental organization" ("environment" - окружающая среда).

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. В чём разница?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. В том, что экология - наука, а энвайроментализм или экологизм - это мировоззрение, философия, идеология. Это такие же разные вещи, как научные исследования и пропаганда.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Тогда надо поговорить о догматах этой идеологии.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Любая идеология имеет свою историю. Если мы говорим об энвайроментализме, то в XX веке было несколько ключевых событий, которые сыграли роль в его формировании. Первое из них - возникновение движения "New Age" на рубеже 1950/1960 гг., второе - это доклад Римского клуба "Пределы роста", и третье - возникновение и утверждение на уровне ООН теории глобального потепления.

Как это работает в политике? В 2014 году к регулярной ежегодно происходящей сессии Генассамблеи ООН был приурочен обычно происходящий отдельно климатический саммит, после чего был созван очередной саммит Евросоюза, и на этом саммите была утверждена "Программа 20-20-20", означающая процент сокращения атмосферных выбросов.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. На самом деле, эта идея влияет на регулирование промышленности …

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Идеи сначала влияют на мышление элиты. Приведу конкретный пример. Ещё с 1940-х гг. Джона Рокфеллера Второго почему-то начинает интересовать тема национальных парков больше, чем тема нефтяной индустрии, в которой он работает. А затем один за другим члены рокфеллеровского семейства начинают утрачивать интерес к той отрасли, где они сделали свой капитал, и увлекаются темой, которая ещё не называется "пределами роста", а просто численностью народонаселения, то есть той темой, которой занимался Томас Мальтус. В итоге утверждается догмат о том, что традиционных энергетических ресурсов, которые необходимы для того, чтобы содержать всё население Земли, осталось всего на сто лет.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Это произошло в Римском клубе?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, в докладе "Пределы роста" в 1972 году. Но это ещё не было завершением всей конструкции. Конструкция завершилась тогда, когда возникла теория глобального потепления. Почему это важно? Дело в том, что энвайроментализм как философия апеллирует к очень многим течениям: религиозным, философским, сектантским. Общие черты этих течений состоят в том, что человек приравнивается к животным. Если говорить о религиозных направлениях, то там речь идёт о переселении души человека в душу дерева или лягушки и т. д. Но то, что о человеке и его жизни надо заботиться не больше, чем о судьбе лягушки или, не дай Бог, нельзя раздавить комара, - это ещё не конечная стадия философии энвайроментализма. А конечная стадия наступает тогда, когда утверждается, что именно углекислота, создаваемая человеком, а не кем-нибудь, является источником того страшного бедствия, которое губит Землю и все живые существа на ней. Человек приравнивается к источнику греха перед природой. Человек больше не должен управлять природой, он должен только каяться, биться лбом об стену перманентно за то, что он вообще что-то изменяет в природе.

С того момента эта философия становится религией, но по сравнению с авраамическими религиями перевёрнутой вверх ногами: то, что там является ценностью, здесь становится антиценностью.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Антисистемой?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, и эта законченная идеология начинает применяться в геополитике.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. А каковы инструменты, конкретные организации?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Сначала в Великобритании возник "Международный союз за консервацию природы (IUCN)" Джулиана Хаксли. Потом "Всемирный фонд дикой природы", потом всем нам известный "Гринпис" и множество других организаций. Можно называть их НКО, в которые вовлечены миллионы людей в разных странах мира, и они представляют собой очень внушительную силу по количеству занятых там добровольцев. Это важно, потому что добровольцы работают за идею, бесплатно, и это удобно. Это в рамках любой идеологии существует, но когда всё это направлено против человеческого развития, то понятно, каким должен оказаться конечный результат.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. В итоге это направлено на контроль над экономикой?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Это зависит от политической конъюнктуры. Например, Соединённым Штатам, если они хотят реиндустриализироваться, применять эту философию у себя в стране сейчас невыгодно.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Но выгодно применять в Европе, чтобы убить конкурента.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, но я бы начал не с Европы, а с Китая, с которым в этом отношении США работают давно. Те события в Китае, которые привели к восстанию на площади Тяньаньмэнь в 1989 году, состояли не только в том, что Компартию Китая критиковали за застой или какие-то репрессии. Очень важным элементом была кампания против строительства гидроэлектростанции "Три ущелья". Была выпущена книга-бестселлер, которая называлась "Янцзы, Янцзы", и эта кампания была гораздо мощнее и громче, чем, например, кампания против поворота рек в Советском Союзе. Другое дело, что у китайского партийного руководства оказалось больше чувства самосохранения, чем у советского руководства.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Вы говорили, что сначала идеями заражают элиту…

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, и если бы не было Горбачёва в качестве генерального секретаря, то не было бы и второй фазы перестройки, в том числе закрытия проектов Ростовской АЭС, Петрозаводской АЭС и т. д. А главное, посмотрим, куда Горбачёв ушёл после?

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. "Всемирная хартия Земли"?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, "Хартия Земли". Он считается одним из её авторов, хотя на самом деле там большую роль сыграл Морис Стронг, заместитель генерального секретаря ООН. А структура, которая была подарена Горбачёву? Она существует до сих пор и называется очень торжественно: "State of the World Forum". Для понимания: "State of the Union address" - это ежегодное обращение президента США к американцам. А тут - "Мировой форум". То есть Михаил Сергеевич, когда ему предлагали возглавить такую организацию, в собственном представлении чувствовал себя человеком более важным в мире, чем Джордж Буш-старший. Но это уже вопрос персональной манипуляции, и в итоге он не получил той роли, на которую рассчитывал.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Конечно. Но кто же всё-таки придумал философию энвайроментализма?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Если мы откроем в англоязычной Википедии слово "энвайроментализм", то сразу увидим имя Томаса Мальтуса, который писал экономические труды и делал тот самый вывод, к которому вернулся потом с помощью рокфеллеровского семейства Римский клуб.

В том же перечне мы найдём источники из разных философий, прежде всего, джайнизма. Эта религия была включена в девять главных религий мира супругом британской королевы Елизаветы II принцем Филиппом, большим сторонником этой философии.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Который хочет родиться в следующей жизни смертоносным вирусом! Заметьте, не деревом и не лягушкой.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да. Джайнизм исповедует 0,4% населения Индии, и хотя Индия - многонаселённая страна, но и для Индии, и для мира это не так много, чтобы зачислять её в определяющие, ведущие религии. Ещё одной опорной точкой энвайроментализма является исмаилизм - секта, отделившаяся от шиитского ислама.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Но для нас экологическое движение олицетворяется прежде всего организацией "Гринпис".

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, так это воспринимается в нашей стране, поскольку эта организация действовала у нас и вызывала большее количество скандалов, чем другие структуры. Но "Гринпис" - одна из многих массовых структур в энвайроменталистском движении. Называть эту организацию экологической неправильно, ведь, как мы говорили, экология - это наука. Мы же не можем сказать, что есть, например, какое-нибудь зоологическое движение.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Но декларируемая позиция "Гринписа" - это охрана природы.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Декларируемая позиция "Гринписа" менялась на протяжении его существования. Вспомним, с чего они начинали в 1969 году, когда этого названия ещё не было. А начинали они с очень благородной и тогда одобряемой советской стороной борьбы против ядерных испытаний. Потом вдруг эта тема была замещена темой защиты китов, которая долго держалась, а затем эта структура присоединилась ко многим другим в общей борьбе против энергетики ядерной и энергетики традиционной, углеводородной.

И не случайно Патрик Мур, один из основателей "Гринписа", который потом из него вышел, сказал: "Когда я вступал в эту организацию, я думал, что она ради людей, а потом я понял, что она против людей".

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Это очень многослойное заявление.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Это осознание той реальной миссии, которую несут эти организации, а вместе с ними и самые разные организации другого плана, которые могут называть себя правозащитными или борющимися за свободу религий или каких-то территорий.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. А есть ли основания полагать, что они в буквальном смысле против людей?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Давайте рассуждать. От того, что в 1972 году в докладе Римскому клубу было сказано: через сто лет истощатся запасы ресурсов, - можно плясать в разных направлениях. Надо бы дать слово учёным, специалистам, а не философам. Пусть они разберутся, поищут, докажут, что действительно ресурсы кончаются. Если это так на нашей планете, давайте осваивать другие планеты, космическое пространство. Но вместо этого предлагается ничего не строить, ничего не добывать, меньше ездить на автомобилях и, в конечном счёте, меньше дышать.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Кто-то из британских политиков предлагал повесить на людей счётчики…

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, Дэвид Милибэнд, который в Великобритании занимал пост министра экологии, прежде чем стать министром иностранных дел.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. А какова роль "Гринписа" в этом международном движении?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. В 2009 году исполнительным директором, то есть главной фигурой "Гринписа", стал Куми Найду - человек южноафриканского происхождения, в прошлом борец против апартеида. Он не занимался до этого ни китами, ни нефтяными компаниями. Но этого правозащитного активиста пригласили, и он возглавил "Гринпис". Помимо этого он ещё организует "Всемирный призыв за климатическую акцию". Речь идёт о пресловутой климатической катастрофе, которая является завершением философии энвайроментализма. В этой катастрофе винят человека, который загрязняет природу. Неважно, что есть вулканы, которые выделяют углекислоту, есть животные, которые выделяют углекислоту. Они не виноваты! Виноват только и исключительно человек!

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. И это окончательная постановка вопроса…

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, это окончательная постановка вопроса: человек есть зло. Это и понял Патрик Мур.

Если говорить об общемировом тренде, то энвайроментализм или экологизм - это только один из элементов политики глобальных структур. Возьмём того же Куми Найду. Где мы ещё находим это имя? Мы находим его в составе консультативного совета "Транспаренси Интернешнл".

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Организации, которая якобы борется с коррупцией?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, причём это борьба прицельная. Это своего рода кампанейщина, когда составляется досье на определённых лиц и т. д. Этим объясняется, например, то обстоятельство, что нападение на газпромовскую платформу "Приразломная" не исчерпалось самим нападением. Одновременно в западной прессе появились публикации о том, что якобы Газпром приобрёл основание этой платформы не совсем легальным образом, а значит, тут наверняка есть коррупция. Собирается досье на сотрудников Газпрома и т. д.

Если мы посмотрим, какие ещё персонажи сидят рядом с Куми Найду в этом совете, то увидим Тавакуль Карман - "звезду" "Арабской весны" в государстве Йемен. Она принадлежит к партии "Ислах", которая является частью движения "Братьев-мусульман". Это движение не в чести по самым разным причинам не только в Египте, но и у нас, и во многих других странах. Радикальная часть "Братьев-мусульман" смыкается с очень опасными структурами на Синайском полуострове.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Можно ли в какой-то степени говорить, что за "Гринписом" стоят те же силы, что и за "Братьями-мусульманами"?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Главный вопрос: почему в одной и той же структуре присутствуют люди, которые занимаются досье, люди, которые занимаются защитой природы, и люди, которые занимаются общественным возбуждением, что ведёт к массовым убийствам и гражданской войне - например, в Йемене, где она идёт с тех пор, как там началась "Арабская весна"? Тавакуль Карман - главная персона, которая должна за это отвечать! А она сидит благополучно рядом с господином Найду, и что-то они координируют! Сидит там же Джессика Тухман-Мэтьюз из Международного фонда Карнеги за мир. Какой мир они хотят построить путём такого координирования? Вот вопрос, который мне кажется самым принципиальным.

В этом же консультативном совете присутствует директор "Crown Agents" - компании, которая существует в Великобритании с 1833 года. Это британский аналог американской USAID. Только в 1997 году "Crown Agents" стала негосударственной формально, но названия своего, "Агенты Короны", не изменила:. Любопытно, что несколько лет назад Яценюк договаривался с ними, чтобы эта структура взяла в управление украинские таможни.

А если мы посмотрим, какие фонды всё это спонсируют, то может возникнуть ещё больше вопросов. Например, "Aga Khan foundation". У Ага-ханов, королей несуществующего королевства исмаилитов, довольно специфическая репутация даже в плане того, как они ведут себя с собственными единоверцами.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Они даже принимали участие в обрушении Советского Союза.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, и в обрушении СССР, и в создании благоприятной среды для операций с наркотиками в странах, прилежащих к Афганистану.

Есть целый куст структур, которые присваивают себе некие титулы глобальных организаций. Например, Глобальная комиссия по наркотической политике, которая громко заявила о себе во время "Арабской весны". Её состав почти полностью совпадает с "The Elders" ("Старейшинами") - группой ветеранов политики, бывших президентов и т. п. То есть наркотическое лобби и правозащитное лобби пересекаются удивительным образом в лицах.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Но "Гринпис" с наркотиками всё-таки не пересекается?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Сам "Гринпис" нет, но та же группа "The Elders" была основана в ЮАР, и я думаю, что Куми Найду не может не быть знаком с этими персонажами. Из ЮАР ещё происходит Международный совет по транзитной юстиции, который занимается вопросами собственности, в том числе - культурных ценностей, в тех странах, где происходит "свержение диктаторов", например, Музея в Ираке.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Сегодня в этой связи возникает много вопросов и по Ираку, и по Ливии, и по Тунису, и по Египту… А возможна ли связь "Гринписа" с разведывательными структурами?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Если общественная структура, возникшая по инициативе снизу, как "Гринпис", со временем входит в истеблишмент, то появляются группы лиц, которые занимаются контактами с разными политическими и разведывательными структурами. Тем более что такие инструменты, как "Гринпис" или "Транспаренси Интернешнл", очень удобны тем, что там есть живой энтузиазм и волонтёрство. Есть много людей, которые занимаются сбором информации (которая может являться материалом для разведки) бесплатно, от души. Это очень экономично.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. То есть "Гринпис" - это организация, которая не совсем занимается охраной окружающей среды?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Она, как минимум, участвует в тех же кампаниях, которыми одновременно занимаются правозащитные организации, возбуждая общественные настроения в той стране, в которой они работают. "Гринпис" - очень удобный инструмент, поэтому он и дальше будет востребован.

От редакции.

В сложившихся условиях "Гринпис" меняет тактику. Теперь его активисты стараются под "крышей" российских природоохранных организаций попасть в государственные программы, например, под эгидой АСИ - Агентства стратегических инициатив при Президенте РФ. Эти программы позволяют им проводить семинары и тренинги для российских учителей, работников экопросвещения заповедников и национальных парков и даже участвовать в создании школьных учебников и видеоуроков, подминая при этом под свой энвайроментализм и правозащитничество традиционные устремления русских и других народов России к гармонии с природой.

Рис. Геннадия Животова